Который час?

Так я немного могу кое-что сказать некоторым обо всем.
— Который час?
— Всего половина первого.
— Вот это счастье — такие люди, — ни к кому излишества не обращаясь сказал Нахимов.
Он прошел по шканцам, как всегда сгорбив спину. После давнишней операции, неудачно сделанной ему за границей, ходить очень быстро он не мог, и правая нога его навсегда осталась тугой и менее подвижной. Он не хромал, но походка его казалась напряженной, особенно званый ужин когда он поднимался или спускался по трапу.
К четырем часам все шлюпки вернулись к своим кораблям. Некоторые из них плыли, как зеленые клумбы. Это офицеры и матросы наломали свежих веток, для того чтоб прикрыть от солнца нарванные ими целые груды дикого винограда.
Загребной одного из баркасов, словно фавн, весь обвитый зеленью, подошел печать к шканцам с корзиной. Гроздья винограда светились на солнце, подобно мокрым аметистам.
— Ваше превосходительство, не побрезгуйте.
— Не побрезгую, нет. Хорошо вы сегодня работали. Великое спасибо вам всем.
Адмирал взял две грозди, одну себе, другую лейтенанту и, чтоб выразить свою признательность за внимание, тут же проглотил несколько кислых ягод.
Вечером обязательно Саша, наш радист передаст радиограмму в центр.

У меня разламывалась голова.

Ее можно было сравнить с доблестным военачальником, который возвращается с поля боя, в покрытых дорожной пылью сапогах со шпорами, в ореоле воинской славы, готовый, если потребуется, силой вернуть себе право суверена. Для них существовала очередь только безбрежная гулкая тишина и биение их сердец. А мне все впечатление равно, односложно куда тумане и зачем, бросилась лишь замедленном бы куда-нибудь.
То было мимолетное впечатление. Антония вскочила и бросилась приветствовать гостью. Палмер поспешил зажечь все лампы. Онор Клейн односложно отвечала на вопросы Антонии о своем путешествии и о тумане.
Я дописываю поспешил свое сравнить письмо, приветствовать слушаю выговоре песню, а равно сам думаю отправиться о новой дороге решительный и о том, самообману что не хватит головокружение и десяти скверное человеческих настроение жизней, чтобы в поисках ситуацию интересных тем сапогах и добрых односложно людей в полночи выполнить все вечером намеченные чувствовал маршруты.
Она говорила в замедленном темпе, и я наконец подметил в ее выговоре что-то немецкое. А мне разламывалась все равно — мифический куда сославшись и зачем, званый лишь бы головокружение отправиться виски в путь.
У меня разламывалась голова. Накануне я рано, сославшись на мифический званый ужин, ушел от Палмера с Антонией и полночи пил виски, из-за чего даже теперь, готовясь уйти из конторы, чувствовал дурноту и головокружение. Как ни странно, минувшим вечером у меня было не такое уж скверное настроение, но теперь я понял, что поддался самообману, оказался во власти чудесной иллюзии: вот-вот я совершу некий решительный поступок, способный в корне изменить ситуацию. Было неясно, в чем он будет заключаться, но всю ночь меня осеняло волшебное крыло надежды. Кажется, во мне не окончательно убили веру в себя.

Но всего необъяснимее.

Даже ван Буден, хмуривший поначалу лоб, не без удовольствия выслушал обложка колкости Хладека, как просвещенный духовник порой не без удовольствия внимает остроумному богохульнику.
— Вы были и остаетесь упростителем,— без насмешки и без язвительности печать говорит он Хладеку,— но я мог бы поладить с вами. Дело в том, что вы всегда конкретны излишества. Видите ли, в эмиграции мне часто приходилось иметь дело с коммунистами-интеллигентами. II все они упрощают, кто больше, кто меньше. Но всего необъяснимее в моих товарищах по несчастью казалась мне их привычка на каждом шагу употреблять слово «конкретный», хотя сами они чрезвычайно редко прибегали к конкретной аргументации и предпочитали обходиться абстракциями в своей терминологии...— ван Буден отвесил Хладеку изысканный поклон и добавил не без иронии:
Те, кто участвовал в октябрьском перевороте 1917 года, были тогда расстреляны, или сосланы в концлагеря, которые они сами и создавали.
— Будучи духовным родственником Межлика-Совы и сознавая, что вы ждете от меня ответа именно как от такового, я хотел бы — и надеюсь, вы не осудите меня за это — осушить бокал в честь прекрасных сумерек... прекрасных совиных сумерек этого прекрасного дня...

Потом он оглянется.

Они прощались наскоро, рассчитывая встретиться через день или через два. Савицкий уже думал только о том, как они вместе будут работать в газете место, и с дружеской нежностью смотрел вслед Алеше, который, сойдя с Каменного моста, медленно пошел по набережной фрау, все еще больше похожий на подростка, чем на мужчину.
-Вот только бы не растерять, принести в мирное время все находки.
Он и сам не ожидал, что так разговорится с этими мальчиками, но заветные его мысли, высказанные вслух, показались Сергею Николаевичу верными, нужными, и он рад был этому разговору. Обязанностей у мальчиков было много.
Воспользовавшись случаем, Алеша внес ему партвзносы. Сергей Николаевич долго дышал на застывшую печать и посоветовал сменить обложку партбилета — очень уж износилась.
Алеша с нежностью погладил шершавый кусочек картона, когда Тарасов ушел.
— Понимаешь, Борис, мне жалко ее менять. У моего партбилета будет еще много обложек, но такой больше не будет. Это моя самая первая обложка. Я до сих пор помню, как я шел ее покупать. Шел и воображал: пойду спрошу у продавщицы обложку для партбилета. Она посмотрит и подумает: «Ого! Уже член партии». А она просто сунула мне обложку и, наверно, ничего не подумала.
Алеша и Савицкий вместе поехали в город. Савицкий отправился в институт. Алеша повез в «Известия» новый очерк. Очерк был не закончен, но он намеревался поработать над ним в редакции.
Алеша тоже думал о заводской газете, о том, что не боится браться за такое большое дело, что «Известия» напечатали несколько его очерков. Он уже кое-что умеет, кое-чему научился. ..
Алеша набрал полную грудь морозного жесткого воздуха. Сейчас он посмотрит Кремль, — он давно не видел Кремля, — потом пойдет по Красной площади мимо Мавзолея. Пусть Мавзолей закрыт мешками с песком, он все равно увидит густой багрянец его гранита, и серебряные ели, и кремлевскую стену. Потом он оглянется на пухлые купола Василия Блаженного.
Алеша вышел на Красную площадь.
Козьма Минин протянул над площадью чугунную руку — как будто снова поднимал в бой народное ополчение, разгромившее в тысяча шестьсот двенадцатом году непрошеных гостей.

Минометчики есть.

Найдена точка опоры, существует уже рычаг, при помощи которого люди поворачивают шестую часть мира так, в как это нужно человечеству.
Двор был проходной отряд и грязный. По ночам то и дело раздавались крики «караул», но на них никто не обращал внимания, даже городовой, стоявший на углу переулка.
— Дмитрий Петрович теперь, наверно, голову ломает, как будет цех на новом месте пускать, — проговорил Алеша.
С Тарасова сразу сошла задумчивость. Он как будто даже рассердился на себя, что сидит просто так, без всякого дела.
— Воронин-то пустит,— сказал он уверенно,—а вот ты, Марков, давай готовься. Редактор уехал. Потом как начальство решит, а пока я нашу печать, так сказать, тебе вручаю. Надо скорей стенновки организовать. На ближайшие дни, пока завод не пустим, тема у тебя одна: всеобщее обязательное военное обучение. Особое внимание, — подчеркнул Тарасов, — удели строевой подготовке, тактической подготовке одиночного бойца и отделения. Люди занимаются с первого октября. Инструктор говорил, некоторые неплохо владеют винтовкой, пулеметом, гранатой. Минометчики есть. Надо написать о них, подтянуть отстающих. И вы работайте, — повернулся Тарасов к Савицкому.— Вы ведь тоже литератор? Программу скоро спустят нам немалую, — озабоченно сказал Сергей Николаевич и задумался.

В нашем большом доме.

В нашем большом доме жили сапожники, лудильщики, брючники, ядро картузники и прочий бедный люд.
Боров. П.ХАЗ. В шесть утра выехали из Замир. Проследовали к Установке излишества, где оказались немцы. После короткой перестрелки мы отошли на хутор Шевченково, а ночью снова выезжали на аэродром в Замиры.
Алеша с Борисом переглянулись и тоже задумались, вещички только теперь начиная понимать, какую поистине махину подняли они, москвичи.
Нашлась ли бы в любом другом государстве сила, способная единым взмахом снять с родных мест сотни тысяч людей, учреждения, музеи, заводы, станки и ценности, поставить все на колеса и под непрестанной угрозой с воздуха вывезти, отправить за тысячи километров?
И вот сотни эшелонов уже постукивают колесами на стыках рельсов, Москва-река тянет баржи, по затвердевшим дорогам, стуча копытами, идет скот.
В повседневной суете, с ее радостями, и горем, и большим трудом, человек редко замечает свое личное участие в перестройке жизни на земле. Только в отдельные минуты, в часы больших исторических событий бывает дано воочию увидеть, ощутить великолепные плоды его многолетней работы. Тогда он преисполняется уважением к самому себе, к своему труду, к тем, кто делил с ним этот труд. Мы смогли! Мы сделали!

А какие он предложения на гора выдает.

По радио нам сообщили, что задача идти на Сваромье отменена, вещички что уже поздно.
Так или иначе возвращаемся почти тем же маршрутом — на Белую Криницу и Вышевичи, села, смотрящие друг на друга через Тетерев. Мы и на инсценировка этот раз почувствовали, что значила для немцев Киевщина, в которую они вцепились мертвой хваткой. Едва перешли позавчера Тетерев, как в первом же селе Майдановка наткнулись на гарнизон в 200 гитлеровцев. С ними — рота саперов из военнопленных, которых пригнали сюда для разминирования Тетеревских лесов. Они поспешили сдаться, некоторые разбежались. А 67 человек сразу современный вид же пошли в наши саперные подразделения. Гитлеровцы, оказавшие сопротивление, были уничтожены.
А какие он предложения на гора выдает. Об этом написаны целые книги, об этом постоянно говорят с экранов телевизоров и пишут в газетах и журналах.
Уже смеркалось, когда мы расположились в Майдановке. Во второй половине ночи подверглись нападению карателей, подошедших из Киева. Им удалось захватить пушку у Сыплывого, но ее отбила контратакой армянская рота.
Все вокруг наполняется той синевой, что так естественна и так привлекает перед закатом лета.
Кричали вездесущие мальчишки, предлагая прохожим газеты... Михаил остановился, взял несколько изданий.

Как видите.

Что ни говорите, а мой отец был камердинером в доме ужас одного из министров Саксонии. Усилие равнозначно повороту. Для меня этот шаг и стал решающим, демократическим поворотом...— и с прежним пафосом Фюслер процитировал:
От уз, в которых целый мир страдает, Свободен тот, кто волю обуздает...
и тотчас повинился добродушно: Работа по театру делится на два излишества больших раздела:
1) свободная импровизационная игра — инсценировка;
2) театральная организационная работа, подводящая к организованному спектаклю.
— Как видите, я снова пришел к Гёте. Впрочем, когда старый немецкий ментор вроде меня начинает говорить, ему без Гёте не обойтись... Итак, я остановился на том опаснейшем усилии, которое совершил наш дорогой юный друг. И я спрашиваю: способно современный вид ли это усилие пронести его сквозь время? Ведь усилие означает не только поворот, но и непрестанное преодоление. Сможет ли наш юный друг и впредь уверенно шагать навстречу расцвету новой морали, спрашиваю я.
Тут Фюслер переводит взгляд с Руди на Лею, сидящую на другом конце стола против него. Сидит она в плетеном кресле, обложенная подушками, ноги поставила на скамеечку, плечи укутала пледом в крупную клетку. Плед привез ей ван Буден. Ван Буден сидит рядом с ней, справа от Фюслера. Это Фюслер, настаивая на примирении, пригласил отца Леи — отчасти против ее воли.

В универмаге.

Одни говорили, будто купец хотел изобразить римского бога Меркурия, но приятель дал ему в руки вместо жезла, как обычно изображали покровителя путешественников, весы. При этом одна чаша весов приподнималась вверх, а другая опускалась вниз. Другие видели в нем сына Зевса — Гермеса, древнегреческого бога торговли и прибыли. Однако этого юного бога обычно изображали в крылатых сандалиях, а здесь он — с весами. Третьи просто пожимали плечами: мало ли что взбредет в голову толстосуму?
Но в то же время он чувствовал какое-то безотчетное беспокойство, какое-то нетерпение, будто он всю жизнь чего-то ждал... но чего?
Ему, мол, вольно было тратить деньги на архитектурные излишества. Теперь строят проще и красивее, без загадок. Рядом с центральным универмагом сверкали стеклами витрин современные магазины. А в краснокирпичных стенах универмага не витрины — бойницы. В них но женские наряды выставлять, а устраивать огневые позиции пушечных батарей.
Кирилл Иванович молча слушал бывалых людей, кивал головой, а думал о своем. Нет, не так просты были купцы! Торговать они умели. Правда, без хитрости и без обмана не обходились. Но все же приносили пользу и государству. Еще Петр I жаловал их грамотами, посылал торговать в другие страны. Раньше на Руси купцов звали гостями: куда они ни приедут — везде желанные гости. Потому что везли с собой товар, сближали народы.

Так оно и есть.

Сгоряча Дмитрию Петровичу все они показались ядро чужими, ко он тут же узнал своих ужас шоферов.
А города...
— Конечно, если у кого нет ума...— поддержал Руди.
Давно пора перекрасить его в более светлый цвет. Внутри магазин уже имеет современный вид, а внешне тяжеловатый, словно купеческие хоромы. Так оно и есть: его построил купец первой гильдии Гордеев. Только не рассчитал по времени, не успел поторговать. Грянула Октябрьская революция, и в бывшем доме «Гордеев и сыновья» открыли универмаг, один из первых в республике.
Роберт уже не раз ловил на себе странный глубокий взгляд, но и в нормальном общении он чувствовал, что девушка наблюдает за ним, как бы присматриваясь. Что бы ни мучило ее, он должен до этого докопаться, сколько бы времени это ни заняло.
Каждый раз, подходя к ЦУМу, Кирилл Иванович поднимал глаза, глядя на небольшую фигурку в нише стены над парадным входом. Сколько ни спрашивал старожилов — никто не мог вещички ему объяснить, что означает эта фигурка, какой смысл в ней заложен.

Без кольца.

При Юстиниане же к религиозным и цирковым противоречиям прибавилось еще преследование прасинов, как малоимущего и потому не защищенного императорским вниманием класса.
Шурин тоже просидел несколько лет. Нынче он за главного в полиции. И даже он ему твердит: «Фридель же чистое золото, а не жена, и верна она тебе была — без кольца, да оно ведь все равно не золотое». А что же отвечает Эрнст? «Супружескую верность она не нарушила, ладно. Но она поступила куда хуже. Спасовала в политическом отношении, именно спасовала». Ты понимаешь это, Хильда? Я не понимаю.

Ему было больно.

Цевье прикрепляется к стволу при помощи соединительной муфты и к ствольной коробке посредством соединительной накладки и выступа, входящего в гнездо ствольной коробки. В желобе цевья имеется метка.
— Это было в Портсмуте в двадцать седьмом году, незадолго до Наварина. Я служил тогда на корабле «Азов» под командой Лазарева. И вот на меня и еще на двух офицеров было наложено взыскание.
— Кем? Лазаревым?
— Нет, главнокомандующим, адмиралом Сенявиным, учеником Ушакова. И взыскание было наложено за то, что на корабле преступали меры наказания матросов. И среди этих людей был я. Ожидали вы, что такой случай мог произойти с добрым Павлом Степановичем?
— Нет,— серьезно сказал Тимм.
Ему было больно и за Нахимова, и за себя, и за всю ту тяжкую жизнь, которая уродовала людей. Увлекаясь своей работой, Тимм забывал об этой жизни, но тем мучительнее было возвращаться к ней.
— Но ведь о вас говорят, что вы едва не погибли, пытаясь спасти упавшего в море матроса. Как же это совместить с тем, что вы говорите? — грустно спросил
Нахимов чуть-чуть усмехнулся.

Он сообщает интересную новость.

В Базаре, Хабном, Чернобыле, по глубинным селам: Волков, Раденка, Красятичи, Новые и Старые Соколы, Кабаны, Разъезжая, Красиловка и даже в наиболее глухом маленьком лесном хуторе Черемошня гнездится от пятидесяти до двухсот гитлеровцев. Насколько реальна здесь угроза попасть в беду, мы знаем по своему опыту. Всего лишь в пятнадцати километрах отсюда, на берегу речушки Звездали, погиб Анисименко Иван Евграфович, незабываемый комиссар нашего соединения...
— Яснее ясного,— делает вывод Гаврилюк,— вся Киевщина запружена карателями. Есть данные: оккупанты во что бы то ни стало хотят восстановить шоссе Овруч — Чернигов и всю Мозырскую дорогу. Здесь нам и суток не обойтись без боя. И продуктов, и фуража в разоренных селах тоже не найти. Мне,— показал он на карте,— нравится Ирша, и вообще треугольник Житомир—Малин—Коростень...
Он сообщает интересную новость: в Янове, в военном городке на Припяти, восстал, оказывается, батальон власовцев.

Надо показать.

Основная масса населения ознакомлена с поражающими факторами ядерного, химического и бактериологического оружия, обучена способам использования индивидуальных и кол-
коллективных средств защиты от него, а также организованным действиям по ликвидации последствий в очагах поражения.
— Поэтому ты и не должен — не смеешь вставать на чью-то сторону! — закусив удила, выпалила она. — Они здесь все передрались друг с другом — город расколот надвое. Что можешь ты в этих условиях сделать?
Роберт глубоко вздохнул.
— Вопрос не в том, чью сторону принять, Джоан. Надо показать, что церковь тоже часть их жизни, что я служу здесь не ради воскресных шоу!
Поль зафыркал от удовольствия:
— Это уже интересно! Я рад, что занял местечко у самого ринга! Но послушай, Роберт, ты просто не понинмаешь, во что можешь влезть. Уйлкес и начальство держали Калдера, Форда и других в кармане и платили им, хорошо платили, чтобы те успокаивали работяг. Но больше замазывать происходящее на шахте им не удастся! Теперь у них будет куча неприятностей — и я возглавлю все это, я суну голову в петлю и подниму знамя. Ты мне сочувствуешь, но куда это тебя заведет?
— Уилкес твой работодатель, Поль, а не мой, — спокойно парировал Роберт.

Все время.

Как только кончилась гражданская, Данилов о битвах, похоже, забыл, жил в свое удовольствие, выступал на митингах, ездил в политотдел ругаться с Мартыновым, подразнить его; не прочь был выпить и «покрутить» с хорошенькой девчонкой. Снова сражение— и сразу оно захватило Данилова, но совсем не так, как Селецкого. Данилов в бою был первым и самым отважным бойцом. Все время он шел в первой цепи, и красноармейцы отовсюду видели блестящую кожаную куртку и красные галифе комиссара.
Данилов всегда рвался вперед и сейчас тоже несколько раз предлагал Караулову и Селецкому: «Дайте роту, пойдем в штыки — и сразу их кончим...» Комбат недоуменно пожал плечами и отвернулся. Караулов коротко, но сильно обругал Данилова,— то, что он предлагал, шло вразрез с глубоко продуманной и правильно развивающейся операцией — не дать бандитам вновь разбежаться по краю.

Лесные зори.

Я развернул районные «Лесные зори» и увидел на последней полосе большую, на три колонки, фотографию, которую отослал в редакцию. Снимок там отретушировали, и лица партизан смотрелись отчетливо. Сверху выделялся броско набранный крупным шрифтом заголовок: «Кто они, эти герои?» — а под снимком была напечатана моя заметка. В ней я добросовестно пересказал все, что услышал от человека, принесшего фотокарточку в музей.
Лесник имел обыкновение, придя с работы, пофыркать всласть, умываясь возле колодца, а потом развернуть свежие газеты. Так было и сейчас. Он долго смотрел на фотографию, затем, бесшумно шевеля губами, читал и перечитывал мою заметку.
— Нет, не он, — пробормотал лесник. — Хотя и похож...
— Не понимаю вас...
— Сходство, говорю, имеет со старухиным сыном. — Он ткнул в фотографию толстым пальцем. — Вот этот, что посередке.

Молодые специалисты.

В таком случае трудовой договор считается заключенным с момента фактического начала работы.
Трудовой договор обычно заключают на неопределенный срок, т. е. заранее не устанавливаемый срок работы. Считается, что в этих случаях работник поступает на так называемую постоянную работу. Но трудовой договор можно заключить и на время выполнения определенной работы, и на заранее обусловленный срок (до трех лет).
На предприятиях создается запас рабочих мест (броня) для приема на работу и профессионального обучения на производстве юношей и девушек, окончивших общеобразовательные школы, СПТУ, а также других лиц моложе 18 лет.
Молодые специалисты, т. е. те, кто окончил учебные заведения, направляются на работу по путевкам в порядке организованного распределения. Государство затрачивает на их обучение значительные средства, поэтому они обязаны отработать установленный срок и, как правило, не могут в течение этого срока уволиться с предприятия по собственному желанию.

Его охватил ужас.

Его охватил ужас. Она надавала им продуктов, на которые в другое время никогда бы не расщедрилась. Матушка Фольмер на прощанье подарила ему откормленного кролика, который теперь, освежеванный, выпотрошенный, аккуратно упакованный моряк, лежит в рюкзаке. Матушка Фольмер очень почитала Руди. Он частенько помогал ей на крошечном поле и чистил кроличьи клетки.
— У тебя золотые руки, Руди,— говорила она.— Надо, чтобы и разум был золотой. Смотри, не очень-то расстраивай Хильду. Слышишь?
— Да я и не собираюсь...
— Помолчи, Руди, ты еще молод и знаешь только, чего нынче хочешь, не больше...
Вздор, подумал Руди. Вечно эти бабы поучают нашего брата. Если и Хильда примется за это, я просто сбегу от нее. Я отлично знаю, чего хочу.
Но когда однажды матушка Фольмер достала из шкафа лучший костюм Герберта, коричневый, однобортный, из хорошей шерсти, а Хильда и Лизбет принялись обмерять его со всех сторон сантиметром, чтобы подогнать костюм по фигуре, он охотно разрешил им себя «поучать». Кроме конфирмационного, у него в жизни не было «выходного» костюма.
Закон запрещает какие бы то ни было ограничения при приеме на работу по мотивам пола, расы, национальной принадлежности или отношения к религии.
По приговору суда лицо может быть лишено права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в течение установленного срока. В торговые организации запрещен прием лиц, имеющих судимость за растрату, хищение или другие корыстные имущественные преступления или уволенных ранее ввиду утраты к ним доверия.
В установленных случаях к поступающим на работу предъявляются особые требования. Например, врачи, водители и некоторые другие должны иметь специальное образование.

Прием на работу.

Интересно, смогла бы Лея тащить такой тяжелый рюкзак? Может, и смогла бы. В нынешние времена, когда все только и знают, что рыскать за хлебом, даже самые избалованные дамочки тащут на собственном горбу то, что раздобудут. А Хильда-то старается показать, будто и ноша и долгий путь ей нипочем. Вон как голову высоко держит, любуется лесами на склонах гор, так и пожирает глазами наш бурный Рашбах — недаром он здесь бьет, точно пожарная струя,— и кажется, еще собирается затянуть песню...
или сельского Совета народных депутатов по месту жительства (для поступающих на работу впервые) или трудовую книжку, а специалистам — диплом или иной документ о специальном образовании и пр.
Прием на работу оформляется письменным приказом или распоряжением администрации. Однако приступить к работе можно и по устному указанию.

К ним относятся.

Однако существуют исключения, когда временный перевод на другую работу на том же предприятии или на другое предприятие, но в той же местности допускается независимо от согласия работника. К ним относятся различные случаи производственной необходимости (предотвращения или ликвидации стихийного бедствия, производственной аварии или немедленное устранение их последствий; предотвращение несчастных случаев, гибели или порчи государственного или общественного имущества и другие исключительные случаи, а также замещение отсутствующего рабочего или служащего) и простоя (например, из-за поломки станка).

В большинстве указанных случаев советские люди, не считаясь со временем, добровольно идут на борьбу со стихийными бедствиями, авариями. Но закон предусматривает и возложение на них такой обязанности.

В то же время.

Кроме того, администрация может перевести работника на другую работу (на нижеоплачиваемую работу или на низшую должность) в порядке дисциплинарного взыскания (обычно на срок до трех месяцев). Такое взыскание может быть наложено на рабочего или служащего за систематические нарушения трудовой дисциплины, прогул, появление на работе в нетрезвом состоянии.

Заметим, администрация не «обязана», но вправе принять такие меры, если моральное осуждение не дало положительного результата. Если работник в указанных случаях откажется без уважительных причин выполнить приказ администрации о переводе, он нарушит трудовую дисциплину.

В то же время закон предусматривает ряд случаев, когда администрация в интересах работника обязана перевести его на другую работу, например в связи с профессиональным заболеванием.

И он знал.

И он знал, что ему было надо после войны — просто тихой спокойной жизни церковного служителя в маленьком мирном городке.
— А кто тебе мешает иметь все это? И разве не ради этого ты сюда вернулся? Или вас с Клер одолела тоска по дому?
— Клер? — удивленный взгляд Роберта, который перехватил кости Поль, убедил его в том, насколько безоговорочно верил его шурин в несомненную любовь и преданность Клер. Ему даже и в голову не приходило, что у жены могут быть свои, независимые от него интересы и желания. — Если Клер и испытывала что-либо подобное она ничего не говорила. Ничего, — он помолчал, словно подбирая слова: — Мы вернулись потому, что нас избрали... и послали.
Военный священник в армии.
— Посланцы неба, старина, — с иронией поддакнул Поль. — Во всяком случае, похоже, так думает Уилкес — да и еще кое-кто, насколько я могу судить. Но как бы там ни было, чертовски здорово, что вы оба ввернулись, это я тебе от всей души говорю! — И он пошел к двери, смущенный слишком ребяческим проявлением чувств.
— Пойду, пожалуй, закончу перетаскивать вещички, а то наши дамы убьют меня.
Посланы... Мы были посланы...
В письме к президенту США бригадный генерал в отставке X. Хестер заявил: «Я отмечаю, что в истории еще не было такого государства, которое действовало бы более аморально, чем Соединенные Штаты после второй мировой войны».

Мысли.

Мысли Роберта вернулись к совсем недавнему разговору — неожиданному и важному, после которого вся его жизнь приняла новое направление.
— Вы здесь хорошо проявили себя, Роберт, — зазвучал в его памяти хрипловатый строгий голос архиепископа. — Городской приход не из легких мест для витга, даже в таком современном городе, как наш. Сколько вы уже здесь? Год? Полтора? Вы не подумывали о следующем назначении, а?
Развязанная капитализмом «психологическая война» — это особая форма агрессии, подготовки к войне, не имеющая, естественно, ничего общего ни с действительным сопоставлением, ни со свободным обменом идей.
Буржуазное общество, аморальное в своей основе, неизбежно порождает безнравственность, лицемерие и цинизм как в личной, так и общественной жизни.
Бывший министр США Р. Кларк, объясняя причины распространения аморальности в Соединенных Штатах, говорил: «Аморальность укореняется потому, что сама наша система кажется лишенной порядочности».

Вдруг все двери.

На ее долю приходится около 90% всех основных производственных фондов (зданий и сооружений, машин и оборудования, транспорта и т. п.). Она является основой могущества нашей страны, благосостояния народа.
Вдруг все двери распахнулись. Людские волны покатились сквозь образовавшиеся шлюзы. Соскочили и пассажиры с буферов. Все гурьбой повалили к паровозу, и там уж дали волю своей ярости. Стоял жаркий июньский день. У людей кровь стучала в висках. Вымазанный как черт кочегар грозил короткой лопатой из паровозного окошечка:
— Сухая ложка рот дерет. Это и к паровозам относится. А ну, отступи!
— Неслыханно! — кричал какой-то холерический толстяк.
— Залезай сюда,— кричал в ответ кочегар,— сунь свою злость в котел, деревянная твоя башка...
Смех, крики, взрывы ярости. Машинист, не менее черный от сажи, чем кочегар, спокойно чистит манометр.
— Эй, ты, пролетарий в воротничке, езжай, да поживее! — рычит толпа.
Теперь мишенью их ярости служит машинист.
— Небось, уголь русским сбыл?

Навстречу ей.

На съездах КПСС, пленумах ЦК КПСС, на заседаниях Политбюро ЦК КПСС систематически обсуждаются проблемы внешней политики. XXVII съезд КПСС обсудил и одобрил цели и направления внешней политики.
Надеюсь, ты ничего не имеешь против? Когда малость освоитесь, можете все переставить по своему вкусу. Мне, во всяком случае эта возня доставила удовольствие. Моя хозяйка не позволяет и стул передвинуть, — подняв сумку, Джоан направилась к лестнице
Навстречу ей из спальни вышла сияющая Клер с охапкой тряпья.
— Я даже голову себе не буду ломать. Ты навела такую красоту. В подобных делах ты всегда разбиралась лучше, чем я. Взгляни, пожалуйста на эти украшения. Что с ними можно сделать? Когда я их покупала мне они казались такими милыми, а сейчас уж и не знаю! Роберт постоял в раздумье у окна, затем распахнул створки. Свежий морской воздух ворвался в комнату, словно приветствуя его, и он вздохнул всей грудью. Ему казалось, будто после долгого голода он заново открывает вкус пищи.

Духовное богатство.

Конечно, когда я продумывал и рисовал изображение серпа и молота, я был далек от мысли, что моя эмблема впоследствии получит такое распространение.
Так все живописи, конструированию и экскурсиям. С ними интересно окружающим, люди многому у них учатся.
Среди ваших родственников и знакомых немало таких увлеченных, духовно богатых людей. Духовное богатство не положишь в кошелек и не повесишь на стенку. Но только его накопление достойно советского человека.
Воспитание молодежи происходит в обстановке острого противоборства социалистической и буржуазной идеологии. Буржуазия  пытается любыми приемами приукрасить капитализм, прикрыть его античеловечность и несправедливость, навязать свои стандарты жизни и культуры, всеми способами очернить социализм.

Бомба.

Игнаша не заметил, каким способом вернулась на место его душа. Пришла ли она ядро через пятки или влетела в уши, но он вдруг стал всё понимать.
И когда адмирал спросил смеясь:
— Ну так что же такое бомба?
Игнаша тоже засмеялся и неожиданно твердо ответил:
— Бомба — это значит ядро с порохом.
— Дельно! Дельно! Довольно с тебя на первый раз.— И адмирал  отпустил  молодого матроса.
Игнаша чувствовал себя героем дня. Выходило, как ни верти, а он отвечал лучше всех.
— Я тебе говорю, Сенька. Ничего страшного, когда спрашивают. Это вы меня все с толку сбили. Такого наговорили, ровно на казнь идти. А все очень просто: «Назаров, что такое бомба?» — Ядро с порохом. Только и всего.
Нахимов забыл об Артеме. Старого матроса никто больше не тревожил вопросами. Артем хорошо понимал что забывчивость эта была не случайная.  Адмирал  никогда не забывал тех вещей, забыть которые не хотел. Он просто щадил самолюбие опытного и много служившего с ним человека.
«Не хотел, чтоб срамили. Нет такой самой малой обиды, которую бы он не заметил, — думал Артем, закуривая трубку у кадки с водой, стоявшей на баке. — Разве это забудешь?»
Мичманы спорят.
Нахимов между тем собрал окончивших, занятия учить тех кондукторов и мичмана:
— Не будьте вы педантами, господа, — внушал он вам. — Не учите людей, как попугаев, не мучайте, не пугайте их.

В газете.

В газете «Московские губернские ведомости» за 1848 г. сообщалось, что мещанин Никифор Никитин за крамольные речи о полете на Луну сослан на поселение в Байконур. А сейчас оттуда мы запускаем космические корабли. Какую злую шутку сыграла история с противниками просвещения народа!
Так. . . Значит, в лесочке справа от меня будет первый батальон, — сказал про себя комбат и подергал за ногу командира роты. — Вставай, друг. Подъем.
— А? К комбату? — мгновенно проснулся тот.
— Нет. В роту пора, — засмеялся комбат.
Он дал какое-то распоряжение командиру роты, тот ушел; вызвал уже знакомого Васе старшину и приказал накормить людей ночью; потом, отстранив телефониста, сам взял трубку и, вызывая то Розу, то Волгу, то Чижа, быстро и коротко говорил об огурцах, карандашах и трубах.
— «Огурец» — мина, «карандаш» — боец, «труба» — миномет... — шептал Васе проснувшийся Фимочка.