Потом он оглянется.

Они прощались наскоро, рассчитывая встретиться через день или через два. Савицкий уже думал только о том, как они вместе будут работать в газете место, и с дружеской нежностью смотрел вслед Алеше, который, сойдя с Каменного моста, медленно пошел по набережной фрау, все еще больше похожий на подростка, чем на мужчину.
-Вот только бы не растерять, принести в мирное время все находки.
Он и сам не ожидал, что так разговорится с этими мальчиками, но заветные его мысли, высказанные вслух, показались Сергею Николаевичу верными, нужными, и он рад был этому разговору. Обязанностей у мальчиков было много.
Воспользовавшись случаем, Алеша внес ему партвзносы. Сергей Николаевич долго дышал на застывшую печать и посоветовал сменить обложку партбилета — очень уж износилась.
Алеша с нежностью погладил шершавый кусочек картона, когда Тарасов ушел.
— Понимаешь, Борис, мне жалко ее менять. У моего партбилета будет еще много обложек, но такой больше не будет. Это моя самая первая обложка. Я до сих пор помню, как я шел ее покупать. Шел и воображал: пойду спрошу у продавщицы обложку для партбилета. Она посмотрит и подумает: «Ого! Уже член партии». А она просто сунула мне обложку и, наверно, ничего не подумала.
Алеша и Савицкий вместе поехали в город. Савицкий отправился в институт. Алеша повез в «Известия» новый очерк. Очерк был не закончен, но он намеревался поработать над ним в редакции.
Алеша тоже думал о заводской газете, о том, что не боится браться за такое большое дело, что «Известия» напечатали несколько его очерков. Он уже кое-что умеет, кое-чему научился. ..
Алеша набрал полную грудь морозного жесткого воздуха. Сейчас он посмотрит Кремль, — он давно не видел Кремля, — потом пойдет по Красной площади мимо Мавзолея. Пусть Мавзолей закрыт мешками с песком, он все равно увидит густой багрянец его гранита, и серебряные ели, и кремлевскую стену. Потом он оглянется на пухлые купола Василия Блаженного.
Алеша вышел на Красную площадь.
Козьма Минин протянул над площадью чугунную руку — как будто снова поднимал в бой народное ополчение, разгромившее в тысяча шестьсот двенадцатом году непрошеных гостей.