Мама, замолчите!—сказала Лариса.
Мать взглянула на нее блеклыми, в красноватых веках глазами и замолчала. Лариса увела Игоря, он едва успел попрощаться. Он ничего не понял, ему было неловко. С того полдня Игорь не мог побороть в себе странной боязни перед Ларисиным домом.
— Соскучился? Или отдохнул?—услышал он глухой, всегда волнующий его голос.
Лариса переоделась. Теперь на ней была черная юбка. Игорь любил эту юбку. Она обозначала, что Лариса пойдет с ним в лес. Цвета блузки Игорь не замечал. Под стеклянно-прозрачной тканью он видел только плечи.
— Пойдем к нам?—спросил он, прижимая к груди ее руку.
«К нам» — значило в ближнюю березовую рощицу. По вечерам, кроме парочек, туда никто не ходил.
Как надоело все! Как это тесно, мелочно... Клубника, опилки, выщербленные ступени!—сказала вдруг Лариса, вздохнув глубоко, с болью, словно и воздуха ей не хватало.
Из невероятного далека вернули Игоря эти слова.
— Да где у вас ступеньки? Приду завтра и починю. Я ж хорошо плотничаю.
Лариса повернулась. Долго, с любопытством смотрела на Игоря. Углы ее рта дрогнули. Игорь любил эту неясную улыбку сомкнутых губ.
Они дошли до обрыва. Сели на теплую, скользкую от хвои землю. В воздухе толклись мошки, предвещая погожий день.
— А тебе не жаль тратить время на эти плотницкие забавы?—спросила Лариса, ловя губами длинную упругую травинку. — Тебе не кажется, что так можно разменяться на пустяки? Может быть, лучше, чтоб ступеньками занимался кто-то другой, а ты шел бы прямо к цели, которой ты достоин?
