Без кольца.

При Юстиниане же к религиозным и цирковым противоречиям прибавилось еще преследование прасинов, как малоимущего и потому не защищенного императорским вниманием класса.
Шурин тоже просидел несколько лет. Нынче он за главного в полиции. И даже он ему твердит: «Фридель же чистое золото, а не жена, и верна она тебе была — без кольца, да оно ведь все равно не золотое». А что же отвечает Эрнст? «Супружескую верность она не нарушила, ладно. Но она поступила куда хуже. Спасовала в политическом отношении, именно спасовала». Ты понимаешь это, Хильда? Я не понимаю.

Ему было больно.

Цевье прикрепляется к стволу при помощи соединительной муфты и к ствольной коробке посредством соединительной накладки и выступа, входящего в гнездо ствольной коробки. В желобе цевья имеется метка.
— Это было в Портсмуте в двадцать седьмом году, незадолго до Наварина. Я служил тогда на корабле «Азов» под командой Лазарева. И вот на меня и еще на двух офицеров было наложено взыскание.
— Кем? Лазаревым?
— Нет, главнокомандующим, адмиралом Сенявиным, учеником Ушакова. И взыскание было наложено за то, что на корабле преступали меры наказания матросов. И среди этих людей был я. Ожидали вы, что такой случай мог произойти с добрым Павлом Степановичем?
— Нет,— серьезно сказал Тимм.
Ему было больно и за Нахимова, и за себя, и за всю ту тяжкую жизнь, которая уродовала людей. Увлекаясь своей работой, Тимм забывал об этой жизни, но тем мучительнее было возвращаться к ней.
— Но ведь о вас говорят, что вы едва не погибли, пытаясь спасти упавшего в море матроса. Как же это совместить с тем, что вы говорите? — грустно спросил
Нахимов чуть-чуть усмехнулся.

Он сообщает интересную новость.

В Базаре, Хабном, Чернобыле, по глубинным селам: Волков, Раденка, Красятичи, Новые и Старые Соколы, Кабаны, Разъезжая, Красиловка и даже в наиболее глухом маленьком лесном хуторе Черемошня гнездится от пятидесяти до двухсот гитлеровцев. Насколько реальна здесь угроза попасть в беду, мы знаем по своему опыту. Всего лишь в пятнадцати километрах отсюда, на берегу речушки Звездали, погиб Анисименко Иван Евграфович, незабываемый комиссар нашего соединения...
— Яснее ясного,— делает вывод Гаврилюк,— вся Киевщина запружена карателями. Есть данные: оккупанты во что бы то ни стало хотят восстановить шоссе Овруч — Чернигов и всю Мозырскую дорогу. Здесь нам и суток не обойтись без боя. И продуктов, и фуража в разоренных селах тоже не найти. Мне,— показал он на карте,— нравится Ирша, и вообще треугольник Житомир—Малин—Коростень...
Он сообщает интересную новость: в Янове, в военном городке на Припяти, восстал, оказывается, батальон власовцев.

Надо показать.

Основная масса населения ознакомлена с поражающими факторами ядерного, химического и бактериологического оружия, обучена способам использования индивидуальных и кол-
коллективных средств защиты от него, а также организованным действиям по ликвидации последствий в очагах поражения.
— Поэтому ты и не должен — не смеешь вставать на чью-то сторону! — закусив удила, выпалила она. — Они здесь все передрались друг с другом — город расколот надвое. Что можешь ты в этих условиях сделать?
Роберт глубоко вздохнул.
— Вопрос не в том, чью сторону принять, Джоан. Надо показать, что церковь тоже часть их жизни, что я служу здесь не ради воскресных шоу!
Поль зафыркал от удовольствия:
— Это уже интересно! Я рад, что занял местечко у самого ринга! Но послушай, Роберт, ты просто не понинмаешь, во что можешь влезть. Уйлкес и начальство держали Калдера, Форда и других в кармане и платили им, хорошо платили, чтобы те успокаивали работяг. Но больше замазывать происходящее на шахте им не удастся! Теперь у них будет куча неприятностей — и я возглавлю все это, я суну голову в петлю и подниму знамя. Ты мне сочувствуешь, но куда это тебя заведет?
— Уилкес твой работодатель, Поль, а не мой, — спокойно парировал Роберт.